Преданность Священному Сердцу Иисуса

В почитании Святейшего Сердца Иисуса нет ничего, что уже не содержалось бы в двух словах в Евангелии от Иоанна, привилегированного, который действительно мог физически покоиться головой на груди Учителя во время его земной жизни и который всегда оставался рядом с ним, он заслужил честь охранять свою Мать.

То, что этот опыт должен совпадать с особым обращением, подразумевается не только в Евангелиях, но и во всей протохристианской традиции, взявшей за основу знаменитый отрывок и эпизод, в котором Иисус наделил Петра папским достоинством, оставив Иоанна (Ин. 21, 1923)

Из этого факта и из его исключительного долголетия (он умер почти сто лет назад) родилось убеждение, что любовь и доверие, питаемые к Учителю, составляют своего рода привилегированный канал для непосредственного достижения Бога, независимо от соблюдения других заповедей. На самом деле ничто не оправдывает этого убеждения в апостольских писаниях и, прежде всего, в его Евангелии, которое приходит поздно, по явной и настойчивой просьбе учеников и призвано быть углублением, а не видоизменением того, что уже было сказано апостолом. синоптики. Во всяком случае, любовь ко Христу представляет собой побуждение к более тщательному соблюдению законов, чтобы стать живым храмом того Слова, которое представляет собой единственный свет в мире, как объясняется в незабвенном Прологе.

Таким образом, в течение полутора столетий преданность Сердцу как идеализация Божественной Любви оставалась имплицитной реальностью мистической жизни, которую никто не чувствовал необходимости продвигать как самостоятельную практику. В Сан-Бернардо ди Кьяравалле (9901153–10981180) есть бесчисленные упоминания, которые, среди прочего, вводят символизм красной розы как преображения крови, в то время как св. Ильдегарда Бингенская (XNUMX–XNUMX) «видит» Учителя и дает утешительное обещание грядущее рождение орденов францисканцев и доминиканцев, направленных на воспрепятствование распространению ересей.

В двенадцатом веке. центром этого поклонения, несомненно, является бенедиктинский монастырь Хельфта в Саксонии (Германия) со святой Лутгардой, святой Матильдой Хакеборнской, которая оставляет своим сестрам небольшой дневник своих мистических переживаний, в котором появляются молитвы Святому Сердцу. Данте почти наверняка имеет в виду ее, когда говорит о «Мательде». В 1261 году в тот же монастырь Хельфта прибывает пятилетняя девочка, которая уже проявляет не по годам развитую склонность к религиозной жизни: Гельтруда. Он умрет в начале нового века, получив священные стигматы. Со всем благоразумием, которое Церковь советует перед лицом частных откровений, следует отметить, что святительница вела священные беседы с евангелистом Иоанном, у которого спрашивала, почему Святейшее Сердце Иисуса не было открыто людям как убежище ... против сетей греха ... ей сказали, что эта преданность сохранена до последних времен.

Это не препятствует богословскому созреванию самого благочестия, которое через проповедь францисканских и доминиканских нищенствующих орденов также распространяет радикальную духовность среди мирян. Таким образом осуществляется поворотный момент: если до сих пор христианство торжествовало, устремляя свой взор на славу Воскресшего Христа, то теперь возрастает внимание к человечности Искупителя, к его уязвимости, от детства до страсти. Так зародились благочестивые практики Ясли и Виа Крусис, прежде всего как коллективные представления, направленные на оживление великих моментов жизни Христа, затем как домашние богослужения, увеличивающие употребление священных картин и образов разного типа. К сожалению, священное искусство и его издержки вызовут скандал у Лютера, который восстанет против «тривиализации» веры и будет настаивать на более строгом возвращении к Библии. Поэтому католическая церковь, защищая традицию, будет вынуждена дисциплинировать ее, устанавливая каноны священных представлений и домашних обрядов.

По-видимому, поэтому свободная уверенность, которая вдохновила так много светской веры в последние два столетия, была обуздана, если не осуждена.

Но в воздухе витала неожиданная реакция: перед лицом страха перед дьяволом, который взрывается лютеранской ересью и относительными религиозными войнами, та «преданность Святейшему Сердцу», которая в последнее время должна была окончательно утешить души становится всеобщим достоянием.

Теоретиком был святой Иоанн Юдес, живший между 1601 и 1680 годами, который сосредотачивается на отождествлении с Человечеством Воплощенного Слова вплоть до имитации его намерений, желаний и чувств и, конечно же, его привязанности к Марии. Святитель не чувствует нужды отделять созерцательную жизнь от общественной деятельности, которая была отчасти знаменем реформаторских церквей. Наоборот, он предлагает нам искать именно в доверии к Святым Сердцам силы, чтобы лучше работать в мире. В 1648 г. ему удалось получить одобрение литургической службы и мессы, написанной в честь Пресвятого Сердца Богородицы, в 1672 г. — Сердца Иисуса, посвященного различным членам королевской семьи.

Вечером 27 декабря 1673 года, в праздник св. Иоанна Богослова, Иисус во плоти и крови является Маргарите Марии, она же Алакок, молодой монахине из ордена визитандинцев Параи, которая в то время исполняла обязанности функции помощника медицинской сестры. Мастер предлагает ей занять место святого Иоанна во время Тайной вечери. «Мое божественное сердце» говорит, что «он так увлечен любовью к мужчинам ... что, не в силах больше сдерживать пламя своего пылкого милосердия, он должен кто их распространяет... Я избрал тебя как бездну недостойности и невежества, чтобы исполнить этот великий замысел, чтобы все могло быть сделано Мною».

Через несколько дней видение повторяется снова, гораздо более впечатляюще: Иисус восседает на огненном троне, более сияющем, чем солнце, и прозрачном, как кристалл, его сердце окружено терновым венцом, символизирующим раны, нанесенные грехами и увенчанные от всей. Маргарита созерцает расстроенную и не смеет никому и слова сказать о том, что с ней происходит.

Наконец, в первую пятницу после праздника Тела Господня, во время поклонения, Иисус открывает свой план спасения: он просит исцеляющего причастия в первую пятницу каждого месяца и часа размышления над агонией в саду Геземани, каждый четверг вечером, с 23:16 до 1675:XNUMX. Воскресенье, XNUMX июня XNUMX г., было запрошено особое празднество в честь Его сердца, первая пятница после октавы Corpus Domini, по этому случаю будут вознесены исправительные молитвы за все оскорбления, полученные в Святых Таинствах алтаря.

Маргарита чередует состояния уверенной покинутости с моментами жестокой депрессии. Частые причастия и свободное личное размышление не соответствуют духу ее правления, в котором часы отмечены общественными обязательствами, и, как будто этого было недостаточно, ее хрупкое телосложение делает настоятельницу, матушку Сомеиз, очень скупой на разрешения. Когда последний спрашивает церковные власти Парая о первом мнении, ответ обескураживает: «Накормите лучше сестру Алакок, - ей отвечают, - и ее тревоги исчезнут!» Что, если он действительно стал жертвой демонических иллюзий? И даже если допустить истинность явлений, как примирить долг смирения и уединенной памяти с планом распространения нового благочестия в мире? Эхо религиозных войн еще не затихло, а Бургундия гораздо ближе к Женеве, чем к Парижу! В марте 1675 года блаженный отец Клаудио де ла Коломбьер, настоятель религиозной общины иезуитов, прибыл в качестве духовника монастыря и полностью заверил сестер в истинности полученных им откровений. С этого момента предусмотрительно предлагается и внешнему миру, особенно иезуитам, почитание, учитывая, что святая находилась в затворе и здоровье ее будет оставаться шатким на протяжении всей жизни. Все, что мы знаем о ней, взято из автобиографии, созданной с 1685 по 1686 год по совету отца Игнацио Ролена, иезуита, который был ее духовным наставником в то время, и из многочисленных писем, которые святая однажды отправила отцу Клаудио де ла Коломбьер. что его перевели, как и других монахинь ордена.

Так называемые «двенадцать обетований» Святого Сердца, с которыми с самого начала было синтезировано послание, все взяты из переписки святого, потому что в Автобиографии нет практических советов:

преданным моего Священного Сердца я дам все милости и помощь, необходимые для их состояния (письмо 141)

Я установлю и поддержу мир в их семьях (букв. 35)

Я утешу их во всех их невзгодах (букв. 141)

Я буду для них надежным прибежищем в жизни и особенно в час смерти (лет. 141)

Я изолью обильные благословения на все их труды и начинания (букв. 141)

грешники найдут в моем Сердце неиссякаемый источник милосердия (лет. 132)

Теплые души станут пылкими от практики этого поклонения (письмо 132).

пылкие души быстро поднимутся до высокого совершенства (lett. 132)

мое благословение останется в местах, где будет выставлено и почитаемо изображение Пресвятого Сердца (lett.35)

всем тем, кто трудится для спасения душ, я дам благодати, чтобы они могли обращать самые ожесточенные сердца (лет. 141)

имена людей, которые распространяют эту преданность, навсегда останутся в моем Сердце (письмо 141)

всем, кто причащается в первые пятницы девяти месяцев подряд, дам благодать окончательного терпения и вечного спасения (лет.86)

В частности, наиболее интересными подробностями мы обязаны переписке с матушкой Сомеизой, ее первым начальником и доверенным лицом. В самом деле, «письмо 86», в котором она говорит об окончательном упорстве, горячей теме в пылу противостояния с протестантами и, что еще более примечательно, с конца февраля по 28 августа 1689 г., разработано именно на текст того, что может показаться настоящим посланием Иисуса Королю-Солнцу: «Что меня утешает, — говорит он, — так это то, что я надеюсь, что в обмен на горечь, которую это Божественное Сердце претерпело во дворцах великих с позоры его страсти, эту преданность он заставит вас принять ее с великолепием... и когда я предъявляю свои маленькие просьбы, касающиеся всех подробностей, которые кажутся такими трудно осуществимыми, я как бы слышу такие слова: вы думаете, я могу не делать этого? Если ты веришь, ты увидишь силу моего Сердца в великолепии моей любви! "

До сих пор это могло быть скорее желанием святого, чем точным откровением Христа ... однако в другом письме речь становится более точной:

"...вот слова, которые я понял о нашем царе: Пусть первородный сын моего Святого Сердца знает, что так же, как его временное рождение было получено через преданность моему Святому Детству, он также получит рождение к благодати и к вечному слава через посвящение, которое он сделает из себя моему обожаемому сердцу, которое хочет восторжествовать над его собственным, и через его посредничество достичь тех из великих земли. Он хочет царствовать над своим дворцом, быть изображенным на его знаменах, напечатанным на знаках отличия, сделать его победоносным над всеми врагами, сбивая гордые и гордые головы к его ногам, сделать его торжествующим над всеми врагами Святой Церкви. будет повод посмеяться, моя добрая Матушка, над простотой, с которой я все это пишу, но я следую порыву, который был дан мне в тот же момент»

Это второе письмо поэтому предполагает конкретное откровение, которое святая спешит написать, чтобы как можно больше сохранить в памяти услышанное и позднее, 28 августа, оно будет еще точнее:

«Отец Вечный, желая загладить горечь и тоску, которые обожаемое Сердце Его Божественного Сына претерпело в домах князей земных через унижения и оскорбления его страсти, хочет утвердить свою империю при дворе наш великий монарх, который он хочет использовать для исполнения своего собственного замысла, который должен быть осуществлен следующим образом: построить здание, где будет помещено изображение Святого Сердца, чтобы получить освящение и дань уважения короля и весь двор. И более того, желая, чтобы Божественное Сердце стало защитником и защитником его священной личности от всех его видимых и невидимых друзей, от которых он хочет защитить его, и с помощью этого обезопасить свое здоровье... он избрал его своим верный друг, чтобы провести мессу в его честь, санкционированную Апостольским Престолом, и получить все другие привилегии, которые должны сопровождать эту преданность Святому Сердцу, через которое он хочет раздать сокровища своих милостей освящения и здоровья, обильно распространяя его благословение на все его подвиги, которые он совершит в своей величайшей славе, гарантируя счастливую победу своим армиям, чтобы они восторжествовали над злобой своих врагов. Поэтому он будет счастлив, если получит удовольствие от этой преданности, которая установит для него вечное царство чести и славы в Святом Сердце Господа нашего Иисуса Христа, Который позаботится о том, чтобы возвысить его и сделать его великим на Небесах перед Богом. его Отца., в той мере, в какой сей великий монарх захочет возвысить его перед людьми от позора и уничтожения, которые претерпело это Божественное Сердце, обеспечив ему почести, любовь и славу, которых он ожидает…»

В качестве исполнителей плана сестра Маргарита указывает отца Лашеза и настоятеля Шайо, с которыми связался именно Сомеиз.

Позже, 15 сентября 1689 года, план возвращается в письме, адресованном вместо этого отцу Круазе, иезуиту, который опубликует основной труд о преданности Святому Сердцу:

«…Есть еще одна вещь, которая побуждает меня… чтобы эта преданность протекала во дворцах царей и князей земных… она послужила бы защитой личности нашего царя и могла бы привести его оружие к славе, доставив ему великие победы. Но не мне это говорить, мы должны позволить действовать силе этого обожаемого Сердца».

Таким образом, сообщение было там, но по прямому желанию Маргарет оно никогда не было представлено в этих терминах. Дело было не в договоре между Богом и царем, который гарантировал победу в обмен на посвящение, а скорее в уверенности святого, что всевозможная благодать придет к царю в обмен на бесплатную и бескорыстная преданность, направленная только на возмещение Сердцу Иисуса обид, понесенных грешниками.

Что и говорить, король так и не согласился на предложение, все говорит о том, что никто его ему не иллюстрировал, хотя отец Лашез, указанный Маргаритой в своем письме, на самом деле был ее духовником с 1675 по 1709 год и также хорошо знал отца Ла Коломбьера, который он сам послал в Парай ле Моньяль.

С другой стороны, его личные и семейные события находились в тот момент в очень деликатной точке. Абсолютный суверен и арбитр Европы до 1684 года, король собрал дворянство в знаменитом Версальском дворце, превратив когда-то буйную аристократию в дисциплинированный двор: сосуществование десяти тысяч человек, которые следовали строгому этикету и полностью подчинялись королю. Однако в этом маленьком мире, кроме недоразумений королевской четы, сожительства короля с фавориткой, подарившей ему семерых детей, и «ядовитого скандала», темного дела, в котором были виновны высшие сановники двора, открылись большие пропасти.

Смерть королевы в 1683 году позволила королю тайно жениться на самой преданной госпоже Ментенон, и с тех пор он вел суровую и замкнутую жизнь, посвятив себя многочисленным благочестивым делам. Отмена Нантского эдикта в 1685 году и поддержка католического короля Англии Якова II, приветствовавшаяся во Франции в 1688 году, сопровождались неудачной попыткой восстановить католицизм на острове. Это всегда и в любом случае серьезные, официальные жесты, далекие от мистического предания Святому Сердцу, предложенного Маргарет. Сама мадам Ментенон, которая в четырнадцать лет оставила свой принятый протестантизм, чтобы перейти в католическую религию, исповедовала строгую, культурную, чувствительную к тексту веру, которая почти не оставляла места для новой формы набожности и фактически больше приближалась к янсенизму, чем к истинному католицизму.

С тонкой интуицией Маргарита, которая ничего не знала о придворной жизни, уловила огромный человеческий потенциал, представленный Версалем; если бы засушливый культ Короля-Солнца был заменен культом Святого Сердца, десять тысяч человек, живших в праздности, действительно превратились бы в граждан Небесного Иерусалима, но никто не мог навязать такое изменение извне, это должен был созреть сам.

К сожалению, гигантская машина, которую король построил вокруг себя, чтобы защитить свою власть, в конце концов задушила его, и сделанное ему исключительное предложение так и не достигло его ушей!

В этом месте, поскольку мы говорили об изображениях и знаменах, необходимо открыть скобки, потому что мы привыкли отождествлять Святейшее Сердце с изображением Иисуса в поясе девятнадцатого века, с сердцем в руке или нарисованным. на груди. Во времена явлений такое предложение граничило бы с ересью. Столкнувшись с жесткой лютеранской критикой, священные изображения стали очень ортодоксальными и, прежде всего, лишенными какой-либо уступки чувствам. Маргарита думает сосредоточить благоговение на стилизованном изображении самого сердца, способного сосредоточить мысль на божественной любви и на крестной жертве.

Смотрите картинку

Первое изображение, которое имеется в нашем распоряжении, представляет собой Сердце Спасителя, перед которым 20 июля 1685 года по инициативе послушников в день именин их учителя были совершены первые коллективные дани. На самом деле девушки хотели устроить маленький земной пир, но Маргарита сказала, что единственный, кто его действительно заслужил, — это Святейшее Сердце. Старшие монахини были немного обеспокоены импровизированной молитвой, которая казалась слишком смелой. Во всяком случае, изображение сохранилось: небольшой рисунок пером на бумаге, вероятно, прочерченный самой святой «копировальным карандашом».

Он представляет собой именно образ Сердца, увенчанного крестом, из вершины которого, кажется, вырывается пламя: три гвоздя окружают центральную рану, из которой вытекают капли крови и воды; посреди раны написано слово «Чаритас». Большой терновый венец окружает Сердце, а вокруг написаны имена Святого Семейства: вверху слева Иисус, посередине Мария, справа Иосиф, внизу слева Анна и справа Иоаким.

Оригинал в настоящее время хранится в монастыре посещения в Турине, которому монастырь Парай передал его 2 октября 1738 года. Он воспроизводился несколько раз и сегодня является одним из самых распространенных.

11 января 1686 года, примерно через шесть месяцев, мать Грейфье, настоятельница визита Семура, отправила Маргарите Марии иллюминированную репродукцию картины Святого Сердца, почитаемой в ее собственном монастыре (картина маслом, вероятно, написанная местным художником). ) в сопровождении двенадцати маленьких рисунков пера: «... Я посылаю эту записку по почте, дорогой матери Шароля, чтобы вы не беспокоились, ожидая, пока я избавлюсь от вороха документов, которые я должен сделать для начало года, после которого, мое дорогое дитя, я буду писать тебе, насколько я помню тон твоих писем. А пока вы увидите из того, что я написал Общине в канун Нового года, как мы устроили пир в молельне, где находится изображение Пресвятого Сердца нашего Божественного Спасителя, миниатюрный рисунок которого посылаю вам. Я сделал дюжину картин только с божественным Сердцем, раной, крестом и тремя гвоздями, окруженными терновым венцом, чтобы сделать подарок нашим дорогим сестрам». , Poussielgue, 11, vol. НАШИ

Маргарита-Мария с радостью ответит ей:

"... когда я увидел изображение единственного предмета нашей любви, которое ты послал мне, мне показалось, что я начал новую жизнь [...] Я не могу сказать, какое утешение ты дал мне, так много, послав мне представление этого милого Сердца, как сильно помогает нам чтить его со всем вашим сообществом. Это доставляет мне в тысячу раз большую радость, чем если бы ты дал мне во владение все сокровища земли» письмо XXXIV к матери Грейфье из Семюра (январь 1686 г.) в «Жизни и трудах», т. II

Скоро последует второе письмо матери Грейфи от 31 января:

«Вот письмо, обещанное в записке, которую послала вам дорогая матушка Шароль, где я открыл вам, что я чувствую к вам: дружба, союз и верность, ввиду союза наших сердец с сердцем нашего обожаемого Мастер. Я послал несколько фотографий для ваших новичков, и я подумал, что вы не против иметь свои собственные, чтобы сохранить их на сердце. Вы найдете его здесь, с уверенностью, что я сделаю все возможное, чтобы с моей стороны, а также с вашей стороны было обязательство распространять преданность Святому Сердцу нашего Спасителя, чтобы он мог чувствовать себя любимым и чтят наши друзья…» Письмо от 31 января 1686 г. матери Семура Грейфье в «Жизнь и сочинения», т. XNUMX, с. .

Репродукция миниатюры, присланная матерью Грейфи, была выставлена ​​сестрой Марией Маддалена де Эскурес 21 июня 1686 года на небольшом импровизированном алтаре в хоре, приглашая сестер отдать дань уважения Святому Сердцу. На этот раз чувствительность к новому благочестию возросла, и вся община откликнулась на призыв настолько, что с конца того же года образ был помещен в маленькую нишу на галерее монастыря, на лестнице, ведущей к Новициатская башня. Эта небольшая молельня будет украшена и украшена новичками через несколько месяцев, но самым важным было ее открытие для публики, которое состоялось 7 сентября 1688 года и ознаменовалось небольшой народной процессией, организованной священниками Парай ле. Мониал. К сожалению, миниатюра была утеряна во время Французской революции.

В сентябре 1686 года был создан новый образ, который Маргарита Мария послала матушке Судей из Мулен: «Я очень рад, — писал он, — о дорогая матушка, сделать небольшой отречение в твою пользу, послав тебя, с одобрения наша Пречистая Матерь, книгу ретрита отца Де Ла Коломбьера и два образа Пресвятого Сердца Господа нашего Иисуса Христа, которые они нам подарили. Самый большой должен быть помещен у подножия вашего Распятия, самый маленький вы можете держать на себе». Письмо н. 47 от 15 сентября 1686 г.

Сохранилось только самое большое из изображений: нарисованное на папиросной бумаге, оно образует круг диаметром 13 см с прорезанными краями, в центре которого мы видим Святейшее Сердце, окруженное восемью маленькими язычками пламени, пронизанное тремя гвоздями и увенчан крестом, рана Божественного Сердца пропускает капли крови и воды, образующие слева кровавое облако. В середине чумы золотыми буквами написано слово «благотворительность». Вокруг Сердца небольшая корона с переплетенными узлами, затем терновый венец. Переплетение двух корон образует сердца.

Смотрите картинку

Оригинал сейчас находится в Неверском монастыре. По инициативе отца Амона в 1864 г. была изготовлена ​​небольшая хромолитография, сопровождаемая факсимиле «малого освящения» под редакцией издателя М. Буасс-Лебеля в Париже. Вместе с изображением, сохранившимся в Турине, оно, пожалуй, самое известное.

С марта 1686 года Маргарита Мария приглашала свою мать Сомеизу, тогдашнюю настоятельницу Дижонского монастыря, для воспроизведения в большом количестве изображений Святого Сердца: «…так как ты была первой, кому он хотел, чтобы я передал свое горячее желание «быть известным, любимым и прославленным Его творениями ... Я чувствую себя обязанным сказать вам с Его стороны, что Он желает, чтобы вы сделали таблицу с изображением этого Священного Сердца, чтобы все те, кто хочет воздать ему должное, могли иметь изображения его в своих домах и носить на детях… » письмо XXXVI г-ну Сомезу, отправленное в Дижон 2 марта 1686 г.

Все. Маргарита-Мария осознавала тот факт, что благочестие покинуло сферу монастыря и распространилось по всему миру… даже если она, возможно, не осознавала тот аспект конкретной, почти магической защиты, которую оно брало на себя для обычных людей.

После ее смерти, которая произошла 16 октября 1690 года, монастырь на су был почти захвачен толпами преданных, которые просили некоторые из ее личных вещей в память ... и никто не мог быть удовлетворен, потому что она жила в абсолютной бедности, совершенно забывая о земных нуждах. Однако все они участвовали в поминках и отпевании, оплакивая, как бы об общественном бедствии, и на суде 1715 года рассказывалось о многих чудесах, которые святая сотворила для этих простых людей своим заступничеством.

Монахиня ордена Визитандин из Парая, увидевшая Святое Сердце, теперь стала известной личностью, и ее преданность была в центре общественного внимания. 17 марта 1744 г. настоятельница Посещения Парай, мать Мари-Элен Коэн, которая, тем не менее, никогда не знала лично святого, поступив в монастырь в 1691 г., написала епископу Санса: «... о предсказании нашей досточтимой сестры Алакок. , которым он заверил победу, если бы Его Величество приказал поместить изображение божественного Сердца Иисуса на их флаги… », полностью забывая о том желании возмещения ущерба, которое вместо этого является душой сообщения.

Таким образом, мы обязаны потомкам, возможно, самому епископу Санса, который среди прочего был осторожным биографом святого, за распространение существенно неточной версии, которая способствовала интерпретации в националистическом ключе. С другой стороны, даже за пределами Франции благочестие распространялось с явным магически-сентиментальным оттенком, в том числе из-за явного противодействия, с которым оно сталкивалось в среде образованных христиан.

Поэтому особенно важной становится разработка культа, разработанного в Марселе очень молодой монахиней ордена Посещений, сестрой Анной Маддалиной Ремузат (16961730–1720 гг.), которая была удовлетворена небесными видениями и получила от Иисуса задание продолжить миссию святой Маргариты Марии. Алакок. В 24 году монахиня, которой было 1720 года, предвидела, что на Марсель обрушится губительная эпидемия чумы, и когда это сбылось, она сказала настоятельнице: «Матушка, ты просила меня помолиться Господу нашему, чтобы Он соизволил дайте нам знать причины. Он хочет, чтобы мы чтили Его Святейшее Сердце, чтобы положить конец чуме, опустошившей город. Я умолял его перед причастием извлечь из его обожаемого сердца добродетель, которая не только исцелила бы грехи моей души, но и сообщила бы мне о просьбе, которую я заставил его сделать. Он указал мне, что хочет очистить марсельскую церковь от заразивших ее заблуждений янсенизма. В нем откроется его обожаемое сердце, источник всей истины; он просит торжественного пира в день, который он сам избрал для почитания своего Святейшего Сердца, и что, пока он ждет, чтобы ему была оказана эта честь, необходимо, чтобы каждый верный посвятил молитву почитанию Святейшего Сердца Сына Божий, кто будет предан Святейшему Сердцу, никогда не будет лишен божественной помощи, потому что он никогда не перестанет питать наши сердца своей собственной любовью "Убежденный настоятель добился внимания епископа Бельзунсе, который в 1 году Святого Сердца, установив праздник XNUMX ноября. Чума сразу прекратилась, но через два года проблема вернулась, и Ремузат сказал, что хиротонию нужно распространить на всю епархию; этому примеру последовали многие другие епископы, и чума прекратилась, как и было обещано.

По этому случаю Щит Святого Сердца, каким мы его знаем сегодня, был воспроизведен и распространен:

наш имидж

В 1726 г., после этих событий, была сделана новая просьба об утверждении культа Святого Сердца. Епископы Марселя и Кракова, а также короли Польши и Испании спонсировали его в Святом Престоле. Душой движения был иезуит Джузеппе де Галифе (16631749–XNUMX), ученик и преемник св. Клавдия де ла Коломбьер, основавший Братство Святого Сердца.

К сожалению, Святой Престол предпочел отложить любое решение, опасаясь задеть чувства образованных католиков, хорошо представленных кардиналом Просперо Ламбертини, который видел в этой религиозной форме возврат к той сентиментальной иррациональности, которая уступила место столь большому количеству критики. Процесс канонизации святого, начавшийся в 1715 году при действительном множестве непосредственных свидетелей, также был приостановлен и отложен. Позже кардинал был избран папой под именем Бенедикта XIV и остался в значительной степени верен этой линии, несмотря на то, что он был королевой Франции, благочестивой Марией Лечинской (поляка по происхождению), которую патриарх Лиссабона несколько раз убеждал его учредить партия. Однако из снисхождения королеве был дан драгоценный образ Божественного Сердца. Королева Мария Лечинская уговорила дофина (своего сына) возвести в Версале часовню, посвященную Святому Сердцу, но наследник умер, не успев взойти на престол, и само освящение пришлось ждать до 1773 года. Впоследствии эту преданность передала принцесса Мария Джузеппа Саксонская. своему сыну, будущему Людовику XVI, но тот колебался неуверенно, не принимая официального решения. В 1789 году, ровно через столетие после знаменитого послания Королю-Солнцу, разразилась Французская революция. Лишь в 1792 году, будучи узником революционеров, низложенный Людовик XVI вспомнил о знаменитом обещании и лично посвятил себя Святому Сердцу, пообещав в дошедшем до нас письме знаменитое освящение королевства и постройку базилики, если он был спасен ... как сам Иисус сказал сестре Люсии из Фатимы, что уже слишком поздно, Франция была опустошена революцией, и все верующие должны были уйти в частную жизнь.

Здесь открывается болезненный разрыв между тем, что могло созреть столетием раньше, и реальностью царя-пленника. Бог всегда и во всяком случае остается рядом со своими подвижниками и никому не отказывает в личной Милости, но совершенно очевидно, что публичное посвящение предполагает абсолютную власть, ныне несуществующую. Таким образом, культ распространяется все больше и больше, но как личное и частное поклонение также потому, что в отсутствие официальной возможности благочестие многочисленных братств Святого Сердца, хотя и выраженное в темах, предложенных Маргаритой Марией (поклонение, теперь святое в четверг вечером и искупительное причастие в первые пятницы месяца) на самом деле подпитывалось средневековыми текстами, хотя и повторно предложенными иезуитами, которые, будучи задуманы в монастыре, не имели социального измерения, даже если теперь репаративный аспект был подчеркнут . Слуга Божий Пьер Пико де Клоривьер (1736 1820) заново основал Общество Иисуса и позаботился о духовном формировании «жертв Святого Сердца», посвященных искуплению преступлений революции.

Фактически, в эту эпоху, после ужасов Французской революции, набожность предлагается как синоним возврата к христианским ценностям, которые часто окрашены консервативными политическими ценностями. Само собой разумеется, что эти утверждения не имеют никакого доктринального основания... даже если они, возможно, являются частью более крупного плана по донесению христианских идеалов до уст всех, даже тех, кто ничего не знает о религии. Что несомненно, так это то, что, наконец, появляется социальное измерение, хотя и несколько популистское, на что сразу же укажут недоброжелатели. Теперь преданность Святейшему Сердцу определенно характерна для мирян, настолько, что она связана с посвящением семей и мест работы. В 1870 году, когда Франция потерпела сокрушительное поражение от Германии и рухнула Вторая империя, два мирянина: Лежантиль и Рохаул де Флери предложили построить большую базилику, посвященную культу Святого Сердца, которая представляла собой «национальное голосование». проявив желание французского народа воздать должное, которое их лидеры отказались воздать Искупителю. В январе 1872 года архиепископ Парижа монсеньор Ипполит Гвибер санкционировал сбор средств на строительство восстановительной базилики, установив место строительства на холме Монматр, недалеко от Парижа, где были убиты французские христианские мученики... но также и резиденция бенедиктинского монастыря, который распространил в столице почитание Святого Сердца. Присоединение было быстрым и восторженным: в Национальном собрании еще не доминировало открыто антихристианское большинство, которое будет сформировано вскоре после этого, настолько, что небольшая группа депутатов посвятила себя Святому Сердцу на могиле Маргариты Марии Алакок. (в то время он еще не был святым) посвятил себя содействию строительству базилики. 5 июня 1891 года была наконец открыта внушительная базилика Святого Сердца Монматра; в нем было установлено вечное поклонение Евхаристическому Сердцу Иисуса, а на его лицевой стороне была выгравирована эта знаменательная надпись: «Sacratissimo Cordi Christi Jesu, Gallia poenitens et devota» (Святейшему Сердцу Иисуса Христа, посвященному кающейся и благочестивой Францией). ).

В девятнадцатом веке созрел и новый образ: уже не одно сердце, а Иисус, изображенный поясным, с сердцем в руке или видимым в центре груди, а также статуи Христа, стоящего на окончательно завоеванном мире. Его Любовью.

Фактически, ее поклонение предлагается прежде всего грешникам и представляет собой действительный инструмент спасения даже для тех, у кого нет средств или здоровья для совершения великих жестов: Мать Мария Иисуса Делуила Мартини играет очень важную роль в распространении благочестия. среди мирян.

Она родилась 28 мая 1841 года в пятницу днем ​​в три часа и является правнучкой сестры Анны Маддалены Ремузат. Она носила другую фамилию, потому что происходила от авы своей матери и была первой дочерью известного адвоката. Для первого причастия она была взята в монастырь своего предка, где сердце преподобной еще сохраняло благоговение со средневековым колоритом, здоровье не позволяло ей участвовать в групповом ретрите со своими спутниками и 22 декабря 1853 г. , окончательно исцелившись. , она совершила свое первое причастие в полном одиночестве.

На следующий 29 января, в праздник святого Франциска Сальского, епископ Мазенод, друг семьи, совершил таинство миропомазания и восторженно пророчествовал монахиням: «Вы увидите, что скоро у нас будет святая Мария Марсельская». !

Тем временем город сильно изменился: в силе был самый горячий антиклерикализм, иезуитов почти не терпели, праздник Святого Сердца почти не праздновали. очевидна надежда епископа восстановить древнее благочестие, но это был не простой путь! В семнадцать лет девушку вместе с сестрой Амелией приняли в школу Феррандьер. Она уединилась со знаменитым иезуитом Бушо и стала подумывать о том, чтобы стать монахиней, ей даже удалось познакомиться со знаменитым викарием Арса... но, к ее великому изумлению, святой сказал ей, что ей еще придется прочесть много "вени". святой», прежде чем узнать свое призвание! Что происходило? Что видел святой?

Как только дочери уехали, у мадам Делюиль-Мартини случился тяжелый нервный срыв; врачи сказали, что последняя беременность ее подкосила, к тому же бабушка по отцовской линии вскоре потеряла зрение и у нее начались серьезные дефекты слуха: Марию вызвали домой помогать больным. Это было началом долгого мытарства: если мать рядом с ней выздоравливала, то родственники умирали один за другим. Первой была его сестра Клементина, страдавшая неизлечимой болезнью сердца, затем обе бабушки и неожиданно его брат Джулио так тяжело заболели, что он с трудом смог окончить учебу; оставалось только отправить маленькую Маргариту в монастырь, чтобы она осталась вдали от стольких печалей, а Мария осталась одна вести хозяйство и заботиться о своих одиноких родителях.

О снятии речи уже не шло! Мария направила свою преданность на более светские цели: она стала фанатиком Guardi d'Onore Святого Сердца. Ассоциация, революционная для того времени, родилась из идеи св. в день составляли своего рода «постоянную службу» вокруг Алтаря Пресвятой Богородицы. Чем больше людей присоединялось к группе, тем больше гарантировалось, что поклонение будет действительно непрерывным. Но как могла монахиня, живущая в монастыре, собрать необходимые для осуществления такого предприятия средства во все более светской и антиклерикальной Франции? А вот и Мария, ставшая Первой Зелатриче. Мария стучалась в двери всех монашеских домов, говорила со всеми приходскими священниками Марселя, и оттуда повсюду распространялась искра. Он сделал оперу известной епископам и кардиналам вплоть до официального основания в 1863 году. Работа никогда не смогла бы преодолеть препятствия, которые угрожали ей, без его активного и разумного вклада, а также тщательной организации: в первые три года жизни она 78 архиереев-членов, более 98.000 25 верных и канонических возведений в XNUMX епархиях.

Он также организовывал паломничества в Парай-ле-Мониаль, Ла-Салетт и Богоматерь Стражей, чуть выше Марселя, деятельность, которую он мог легко проводить со своей матерью, и, наконец, защищал дело иезуитов, насколько мог, с помощью своего отца. юрист. Однако когда родители устроили ей свадьбу, она объяснила, что проект ее не интересует: ее пребывание дома временное. В основном он все еще мечтал о монастыре. Но какой? Шли годы, и простой план уединения среди визитандин, почитавших свою двоюродную бабушку, казался все менее и менее осуществимым, еще и потому, что это отделило бы ее от, может быть, еще более насущной деятельности в мире, вооруженном против церкви!

Сложный выбор. В последнюю пятницу 1866 года он встретил отца Калежа, иезуита, который стал его духовным наставником. Чтобы завершить ее обучение, он направил ее к писаниям св. Игнатия Лойолы и св. Франциска Сальского, которые Мария могла читать у себя дома, не лишая своей семьи их поддержки… и в этом была необходимость! 31 марта 1867 года умерла и его сестра Маргарита.

После поражения Наполеона III в 1870 году Марсель попал в руки анархистов. 25 сентября иезуиты были арестованы, а 10 октября после суммарного суда им запретили въезд во Францию. Потребовался весь авторитет и профессиональное мастерство юриста Делюиля Мартини, чтобы превратить запрет в простое роспуск ордена. Отец Калеж провел восемь долгих месяцев, частично в Марселе, частично в их загородном доме в Сервианне. Говорить о Святом Сердце Иисуса становилось все труднее и труднее!

В сентябре 1872 года Мария и ее родители были приглашены в Брюссель, Бельгия, где монсеньор Ван ден Берге познакомил ее с такими же молодыми преданными, как она. Только с новым годом отец Калеж иллюстрирует семье настоящий проект: Мария основывает новый орден монахинь, правила которого вдохновлены проведенными мероприятиями и завершенными исследованиями; для этого он должен поселиться в Берхем-ле-Анвер, где нет оппозиции иезуитам и можно мирно установить новое правило.

Естественно, он будет возвращаться домой каждый год и всегда будет доступен для любых чрезвычайных ситуаций ... восхождение хорошего отца таково, что после первоначального сопротивления родители дают свое благословение. К празднику Пресвятого Сердца 20 июня 1873 года св. Мария ди Джезу, получившая накануне постриг, уже находится в своем новом доме с четырьмя послушницами и таким же количеством монахинь, одетая в одежду, которую она сама придумала: простой, одетый в белую шерсть, с вуалью, ниспадающей чуть ниже плеч, и большим наплечником, всегда белым, где вышито два красных сердца, окруженных шипами. Почему два?

это первая важная вариация, представленная Марией.

Времена слишком тяжелые, и мы слишком слабы, чтобы начать истинное посвящение Сердцу Иисуса, несмотря на помощь Марии! Пятьдесят лет спустя Явления Фатимы также подтвердят эту интуицию. Для фактического правила мы должны ждать еще два года. Но это действительно маленький шедевр: прежде всего послушание «ab cadaver» Папе и Церкви, как того хотел Игнатий Лойола. Отречение от личной воли заменяет многое из традиционных монашеских аскез, которые, по мнению Марии, слишком суровы для хрупкого здоровья современников. Тогда все откровения Санта-Маргерита-Мария-Алакок и ее программа любви и возмещения ущерба являются неотъемлемой частью правила. Показ и поклонение образу Иисуса, святой час, искупительное причастие, вечное поклонение, поклонение первой пятнице месяца, праздник Святого Сердца являются обычными действиями, поэтому не только молодые посвященные женщины могут легко практиковать правило, но также и миряне, которых они находят в своих монастырях, надежной опорой для их личной преданности. Наконец, тщательное подражание жизни Марии, вечно связанной с Жертвоприношением.

Согласие, которое новое правило находит не только среди верующих, но и среди самих мирян, которые связывают себя с наиболее важными религиозными обрядами, огромно.

Наконец, епископ Марселя также читает и утверждает правило, и 25 февраля 1880 года был заложен фундамент нового дома, который возвышается на участке земли, принадлежащем Делуил Мартини: la Servianne, райский уголок с видом на море, откуда можно созерцать знаменитую святыню Богоматери Стражей!

Небольшая, но значительная преданность также находит особое место в новой религиозной семье: использование Скапуляра агонизирующего Сердца Иисуса и сострадательного Сердца Марии, предложенное непосредственно Иисусом в 1848 году святому человеку, духовной дочери Отца. Каладжа, а затем отца Рутана, генерала Общества Иисуса, Божественный Мастер открыл ей, что украсит его заслугами внутренних страданий Сердец Иисуса и Марии и Его Драгоценной Кровью, сделав его верным противоядие от раскола и ересей последнего времени было бы защитой от ада; это привлечет великую милость к тем, кто будет нести его с верой и благочестием.

Как настоятельница Дочерей Сердца Иисуса, ей было легко поговорить об этом с епископом Марселя, монсеньором Робером, и вместе они отправили его кардиналу Мазелле SJ, защитнику Общества, который получил его одобрение Указом от 4 апреля 1900 года.

Из того же указа читаем: «…Наплечник составлен, по обыкновению, из двух частей белой шерсти, скрепленных между собой лентой или шнурком. Одна из этих частей представляет собой два Сердца: Иисуса с собственными знаками отличия и Непорочной Марии, пронзенного мечом. Под двумя Сердцами инструменты Страстей. Другая часть Наплечника несет изображение Святого Креста в красной ткани».

Действительно, следует отметить, что в то время как разрешение было запрошено для Дочерей Сердца Иисуса и для лиц, объединенных в их Институт, Папа хотел распространить его на всех верующих Священной Конгрегации Обрядов.

Небольшой триумф… но сестре Марии не полагалось наслаждаться им. В сентябре 1883 года он покинул Берхем и вернулся в Марсель. У него нет иллюзий. Он знает, что временные муниципалитеты сменяют друг друга, но не могут восстановить мир. В письме от 10 января она призналась сестрам, что добровольно предложила себя в качестве жертвы, чтобы спасти свой город. Его щедрое предложение было немедленно принято. 27 февраля ее застрелил молодой анархист, и если работа могла продолжаться, то только благодаря материнской компании, основанной в Бельгии! В 1903 году все религиозные семьи были изгнаны из Франции, и папа Лев XIII назначил им место возле ворот Порта Пиа. Сегодня дочери Святого Сердца действуют по всей Европе.

Почти современницей Марии является самая известная Святая Тереза ​​Младенца Иисуса, родившаяся 2 января 1873 года, которая, по-видимому, следует более традиционным путем и сумела получить разрешение от Папы Льва XIII на вход в монастырь 9 апреля 1888 года, вскоре после этого. исполняется пятнадцать! Он умер там 30 сентября 1897 года, через два года уже собирались документы о первых чудесах, да так, что в 1925 году уже шла его канонизация, на глазах у 500.000-тысячной толпы паломников, пришедших в его честь.

Его сочинения предлагают самый простой путь из всех: полное, совершенное, абсолютное доверие к Иисусу и, конечно же, к материнской поддержке Марии. Приношение всей жизни должно обновляться изо дня в день и, по словам святителя, не требует особого формирования. Наоборот, она заявляет, что убеждена, что культура, как ни старайся, всегда является большим искушением. Лукавый всегда начеку и прячется даже в самых невинных привязанностях, в самых гуманных делах. Но мы не должны впадать в уныние или излишнюю щепетильность… даже притворство быть хорошим может быть искушением.

Наоборот, спасение состоит именно в осознании своей абсолютной неспособности делать добро и потому в преданности Иисусу именно с отношением маленького ребенка. Но именно потому, что мы так малы и хрупки, совершенно немыслимо установить такой контакт в одиночку.

Поэтому такое же смиренное доверие должно быть оказано и земным властям, прекрасно зная, что Бог не может не откликнуться на тех, кто зовет Его, и что вернейший способ постичь Его лицо — это увидеть его отражение в окружающих нас людях. Такое отношение не следует путать с пустой сентиментальностью: Тереза, напротив, прекрасно понимает, что человеческие симпатии и влечения являются препятствием на пути к совершенству. Вот почему он советует нам всегда ориентироваться на трудности: если человек нам неприятен, работа плохая, задача тяжелая, мы должны быть уверены, что это наш крест.

Но действительные модальности поведения нужно спрашивать со смирением перед земной властью: отец, духовник, мать-игуменья... серьезный грех гордыни на самом деле состоял бы в том, чтобы притворяться, что «решает» вопрос в одиночку, встречает затруднение. с активным сопротивлением. Внешних трудностей нет. Только наша объективная неприспособленность. Мы должны поэтому стремиться замечать в человеке, который нам неприятен, в плохо выполненной задаче, в работе, которая тяготит, отражение наших недостатков и стараться преодолевать их малыми и радостными жертвами.

Сколько бы творение ни могло сделать, это всегда очень мало по сравнению с силой Бога.

Сколько бы человек ни страдал, это ничто перед страстями Христовыми.

Осознание своей малости должно помочь нам уверенно продвигаться вперед.

Он чистосердечно признается, что желал всего: небесных видений, миссионерских успехов, дара слова, славного мученичества... и признается, что почти ничего не может сделать своими силами! Решение? Только одно: довериться Любви!

Сердце — центр всех привязанностей, двигатель каждого действия.

Любить Иисуса — значит уже покоиться в Его Сердце.

Будьте в центре событий.

Публичный и вселенский характер этих мыслей сразу же понял Церковь, которая назначила св. Терезу Учителем Церкви и приписала ей покровительство миссий. Но этому католицизму девятнадцатого века, наконец примирившемуся с самим собой после ожесточенных протестов Просвещения, вскоре предстояло пройти новое тяжелое испытание: Великую войну.

26 ноября 1916 года молодая француженка Клэр Фершо (18961972–XNUMX) видит Сердце Христа, сокрушенное Францией, и слышит весть о спасении: «… Я повелеваю вам писать от моего имени тем, кто находится в правительстве. Образ моего сердца должен спасти Францию. Вы отправите его им. Если будут уважать - будет спасением, если потопчут ногами - проклятия Неба сокрушат народ..." власти, что и говорить, колеблются, но многочисленные подвижники решают помочь провидцу распространить их послание : тринадцать миллионов изображений Святого Сердца и сто тысяч флагов достигают фронта и распространяются среди окопов как своего рода зараза.

26 марта 1917 г. в Парай-ле-Моньяль было обеспечено торжественное освящение государственных флагов Франции, Англии, Бельгии, Италии, России, Сербии, Румынии, все со щитом Святого Сердца; Церемония проводится в Часовне Посещения над мощами Маргариты Марии. Кардинал Аметт произносит посвящение солдат-католиков.

С мая того же года распространение известий о явлениях Фатимы дало толчок католицизму, и даже в Соединенных Штатах были организованы дни молитв.

Но, ко всеобщему удивлению, Франция явно выступает против этой линии: в Лионе полиция обыскала католический книжный магазин вдовы Паке, реквизировала все знаки отличия Святого Сердца и запретила приобретать другие. 1 июня префекты запрещают нанесение эмблемы Святого Сердца на флаги, 7 июня военный министр Пенлеве запрещает посвящение солдат циркуляром. Причина - религиозный нейтралитет, благодаря которому возможно сотрудничество со странами разных конфессий.

Однако католиков это не пугает. На фронте учреждаются настоящие союзы для тайного обращения вымпелов в специальных мешках для белья и варенья, которые жадно просят солдаты, в то время как семьи освящаются дома.

Базилика Монмартра собирает все свидетельства чудес, происходящих на фронте. После победы с 16 по 19 октября 1919 года проводится второе освящение, на котором присутствуют все религиозные авторитеты, даже если нет гражданских. 13 мая 1920 года Папа Бенедикт XV окончательно канонизирует в тот же день Маргариту Марию Алакок и Джованну д'Арко. Его преемник, Пий XI, посвящает энциклику «Miserentissimus Redemptor» преданности Святому Сердцу, которая к настоящему времени распространяет знания по всему католическому миру.

Наконец, 22 февраля 1931 года Иисус снова является сестре Фаустине Ковальской в ​​монастыре Плок, Польша, прямо прося, чтобы ее образ был написан точно так, как он появился, и учредить праздник Божьего Милосердия в первое воскресенье после Пасхи. .

С этим поклонением Воскресшему Христу в белой одежде мы более чем когда-либо возвращаемся к католицизму сердца, а не католицизму ума; образ Возлюбившего нас первым, которому можно полностью доверять, помещен рядом с кроватью больного, в то время как венок Милосердия, очень повторяющийся и мнемонический, предлагает простую молитву, лишенную каких-либо интеллектуальных амбиций. Новая дата, однако, ненавязчиво предполагает «возврат» к литургическим временам, максимально подчеркивая ценность главного христианского праздника и, следовательно, является предложением диалога также и тем, кто предпочитает основывать свою веру на текстах.